Великая французская мечта

14 февраля 1997 г. в 15:00 в парижском офисе Peugeot состоялась историческая пресс-конференция. Президент концерна PSA Жак Кальве и четырехкратный чемпион мира Ален Прост официально пригласили автоспортивных журналистов всего мира, чтобы сообщить им нечто сенсационное. "Новость", однако, всем была известна заранее. С трибуны прозвучали (и были встречены приличествующими моменту аплодисментами) слова, подтвердившие слухи, усиленно циркулировавшие на протяжении последних месяцев. Прост купил команду Ligier, а Peugeot согласился эксклюзивно в течение трех лет, начиная с 1998 г., поставлять ему свои моторы. Пожатие рук, вспышки фотоаппаратов, занавес. Все было настолько просто и естественно, а главное, настолько ожидаемо, что никому даже в голову не могло прийти, насколько близки к срыву были все эти проекты еще два дня назад...

Вообще-то, обзавестись собственной "конюшней" Ален Прост собирался давно. Впервые он начал думать об этом еще в начале 1989 г., когда его отношения с McLaren обострились до предела из-за внутренней борьбы с Айртоном Сенной. Француз даже убедил тогдашнего главного конструктора Ferrari Джона Барнарда рискнуть пуститься с ним в это смелое предприятие и уже начал зондировать главных спонсоров, Marlboro, чтобы переманить их бюджет в свой проект. Однако предельная сложность такого мероприятия несколько охладила Проста, и в итоге он предпочел уйти пилотом в Ferrari. Совсем иначе обстояли дела два с половиной года спустя, когда в начале 1992 г. Ален был лишь в полушаге от установления контроля над Ligier. Француза тогда с позором отчислили из Scuderia, а старик Ги Лижье был готов начать процесс постепенной передачи акций и, главное, - реальной власти своему соотечественнику. Случай предоставлялся уникальный. Впервые с 70-х годов Прост мог стать своего рода играющим тренером. Ален даже проводил тесты за рулем новой машины в межсезонье, однако его требования (бесплатная поставка моторов Renault минимум на три года) были отвергнуты.

Французские мотористы действительно начали поставки моторов команде, однако без долгосрочного контракта и на пару модификаций отстающих от тех, что поставлялись Williams, а главное, - за деньги. Компания Elf - давний партнер Ligier - платила Renault 90 млн франков в год. К тому же в дело, как всегда, вмешались политики со своей вечной французской мечтой о "сильной национальной команде", и Прост, не пожелав стать лишь пешкой в чужой игре, предпочел все прекратить и ограничиться в 1992 г. комментированием гонок на канале TF-1.

С этого момента пути Ligier и Проста, казалось бы, разошлись окончательно и бесповоротно. Ги Лижье продал-таки большую часть акций команды молодому и амбициозному бизнесмену Сирилу де Рувру, уже отметившемуся в Ф-1 в конце 80-х со своей достаточно средней "конюшней" AGS. Ален же вернулся к гонкам в 1993 г. и стал четырехкратным чемпионом мира. В 1994 г. ситуация вновь изменилась. Де Рувр попал в тюрьму за многочисленные финансовые махинации, и команда оказалась на грани краха. Любители Формулы уже приготовились было проводить Ligier в последний путь, как это уже было ранее с Brabham и как чуть позже произошло с Lotus. Но внезапно команду купил всемогущий тим-менеджер Benetton Флавио Бриаторе. Ну, а Прост окончательно решил завершить спортивную карьеру и стал своего рода почетным послом фирмы Renault, с которой его связывали два славных периода в его карьере. Однако и у Проста, и у Бриаторе первоначальные планы несколько разошлись с реальностью. Истинными намерениями был отнюдь не вывод Ligier на вершину автогонок, как он громогласно заявлял во время покупки, а постепенная ее продажа своему верному соратнику по Benetton Тому Уокиншоу. Тем более, что после многочисленных скандалов с несоответствием болидов чемпионской "конюшни" техническому регламенту нашелся и прекрасный повод "сослать" Тома в Ligier. Бриаторе убил двух зайцев одним выстрелом: он нашел крайнего (по крайней мере, официально) и одновременно отправил шотландца, владельца огромной промышленной группы TWR туда, куда тот с самого начала метил. А именно - на пост руководителя французской "конюшни".

Казалось бы, все шло по намеченному плану, и Бриаторе постепенно начал продавать Уокиншоу акции команды. А тот - переводить ее под сень своей могущественной группы TWR. Конкретно это выражалось в массовых увольнениях персонала и отправке всех мало-мальски ценных станков и агрегатов в Англию, в Лифильд - штаб-квартиру империи Тома. Конечной целью было создание собственной команды, которая продолжала бы называться Ligier, но не имела бы ничего общего со славным прошлым синих болидов. И тут французская пресса забила тревогу, в дело вмешались политики, и Флавио вынужден был в экстренном порядке остановить передачу собственности в руки своему бывшему партнеру. Берни Экклстоун, отнюдь не заинтересованный в конфликте с французскими властями и не горящий желанием потерять этот рынок, спешно помог уладить дело и подыскал для обиженного Уокиншоу другую команду - Arrows. С ней Том, естественно, поступил так же, как планировал это сделать и с Ligier, но об этом никто не печалился - "конюшен" Ф-1 в Англии было много, причем Arrows далеко не входил в число самых именитых и богатых историческим прошлым из них. Команда Ligier же во Франции после ухода Larrousse и AGS осталась одна-одинешенька. Более того, именно она, и только она, могла похвастаться победами и прочими спортивными подвигами. В итоге Бриаторе остался с этим монументом на руках, чем был откровенно озадачен: к этому моменту он уже начал атаку на пакет акций своего соотечественника Джанкарло Минарди и отнюдь не рассчитывал оказаться во главе триумвирата Benetton-Ligier-Minardi. Прост, со своей стороны, так же находился в смешанных чувствах. Он был недоволен своей работой в Renault, где он выполнял обязанности "свадебного генерала". Его бывшие соратники не спешили предложить ему какую-нибудь конкретную должность в одном из реальных департаментов, не говоря уж о Renault Sport, где его опыт мог бы оказаться бесценным. Поэтому над предложением концерна Mercedes, предложившего ему роль специального консультанта в McLaren с техническими обязанностями и тестами машины, Ален раздумывал недолго и согласился сразу же.

Таким был расклад сил в 1996 г., когда стало ясно, что больше ситуация с Ligier оставаться в подвешенном состоянии не может. Мечта о великой французской команде приобретала в головах политиков конкретные формы, причем при негласной поддержке нового президента Жака Ширака. Флавио Бриаторе дал понять, что ничего невозможного нет, и главное - цена. Вопрос стал за мотором. Компания Renault, логично притягивавшая к себе взгляды, раз за разом давала понять, что абсолютно не собирается поставлять "движки" трем "конюшням" одновременно. А на все просьбы сделать выбор между Williams и Benetton президент компании Луи Швейцер только улыбался. Он отнюдь не собирался бросать одну из своих топ-команд ради призрачного проекта. Особенно, если речь идет о Ligier, уже порядочно скомпрометировавшей себя ранее. А так как Renault была частной фирмой, никакие инструменты политического давления не могли оказать на Швейцера ни малейшего влияния. Интересно, что в тот момент об Алене Просте никто даже не вспоминал. Все были уверены, что он вскоре встанет во главе McLaren, на который плодотворно и с удовольствием работал (в Ф-1 ходили настойчивые слухи, что Mercedes вскоре окончательно выкупит McLaren у его хозяина, миллиардера из Саудовской Аравии Мансура Ойеха, и посадит Проста в президентское кресло вместо вечного Рона Денниса). Но по мере продвижения переговоров во Франции поняли, что без коренных перемен не обойтись. В Peugeot дали понять, что без изменения названия Ligier об их моторе нечего и мечтать. Примерно то же самое говорили и все потенциальные спонсоры. Слишком уж заляпал себя Ги Лижье в свое время темными финансовыми историями с соцпартией и Франсуа Миттераном. Слишком уж набило оскомину слово Ligier в деловом и спортивном мире.

Постепенно стало понятно, что Ален Прост является не только предпочтительной, но и вообще единственной во Франции фигурой, под чье имя можно было бы реализовать такой проект. Предложение четырехкратному чемпиону мира поступило непосредственно от его личного друга Жака Ширака, политических симпатий к которому пилот никогда не скрывал. И Ален, следует признаться, удивил всех. Он согласился рискнуть, но... самостоятельно. Первым и главным условием было полное невмешательство кого бы то ни было не только в процесс приобретения команды, но и в дальнейшее руководство ею. "Конюшня" Prost либо будет частной фирмой, представляющей в Ф-1 себя саму, либо ее не будет вообще. И Прост приступил к работе. На подготовительный период у него ушел почти год. За это время, как признавался сам француз, он провел такое количество деловых встреч, обедов и переговоров, какое ему не пришлось сделать за без малого пятнадцать лет спортивной карьеры на высшем уровне. Для начала надо было договориться с Флавио Бриаторе о деталях покупки. Однако до того как составлять какие бы то ни было контракты, Прост хотел обеспечить будущее своей команды несколькими необходимыми с его точки зрения вещами. Первое - гарантированный бюджет в 350 млн франков в год, причем на протяжении нескольких лет. Второе - эксклюзивный контракт с партнером-моторостроителем на три года минимум. Но оказалось, что спонсоры готовы дать деньги лишь под окончательный бюджет, и вопрос о моторе стал основным. Двигатели Renault отпадали автоматически, так как компания не только не хотела связываться с Простом, но и вовсе в июле 1996 г. объявила о своих планах ухода из Формулы-1 через полтора года. Mugen-Honda, тогдашний моторист Ligier, был бы рад сотрудничать с Простом, но не мог гарантировать не только эксклюзивности, но и трех лет контракта. Оставался лишь один путь - Peugeot.

Французский моторист переживал тяжелые времена. Он привык выигрывать все дисциплины, где бы ни принимал участие - ралли, ралли-рейды, гонки спорт-прототипов. Однако в Ф-1 компания Peugeot столкнулась с жесткой реальностью. McLaren бросил ее после неплохого дебюта 1994 г. в угоду Mercedes, а сотрудничество с молодой и неокрепшей командой Jordan не приносило ожидаемых результатов. Кроме того, Renault, основной конкурент, объявил о скором уходе. Итак, в Peugeot уже всерьез задумывались, не бросить ли все и не прекратить ли вообще свою программу участия в Формуле-1.

Алену Просту пришлось бесчисленное количество раз встречаться с президентом концерна PSA Жаком Кальве и убеждать того в целесообразности продолжения борьбы, в опасности уйти, так ничего и не доказав, в том энтузиазме, с которым каждый француз встретит проект Prost-Peugeot и т.д. Бывшему пилоту приходилось составлять подробные бизнес-планы и показывать гарантии спонсоров, готовых дать бюджет в случае появления этой команды. В итоге Кальве сдался, пообещав эксклюзивный контракт на три года, начиная с 1998 г. (Peugeot было связано с Jordan до конца 1997 г. включительно), но поставил единственное условие: команда должна называться Prost. О Ligier нужно забыть окончательно и бесповоротно.

Ален был уверен в том, что сменить имя не будет проблемой. Ведь Берни Экклстоун, всемогущий президент FOCA, был лично заинтересован в появлении на трассах болидов Prost и сохранении моторов Peugeot (точно так же он только что помог другому великому чемпиону, Джеки Стюарту, создать свою "конюшню" и получить для нее официальные моторы Ford). Англичанин полным ходом планировал вхождение холдинга "Ф-1" на биржу, и такие имена, как Prost и Stewart, могли послужить лишней гарантией успеха его дела. Короче говоря, все было готово, и Ален вступил в последние и решающие переговоры с Флавио Бриаторе (который в бизнесе всегда считался крепким и неуступчивым партнером) о покупке Ligier. Гром грянул оттуда, откуда его никто не ждал. Для смены названия одной из команд необходимо единогласное одобрение всех остальных тим-менеджеров (чуть ранее с этой горькой истиной познакомился Том Уокиншоу, которому так и не дали сменить слово Arrows на TWR). А на совете FOCA, созванном по поводу преобразования Ligier в Prost, возникла заминка. Эдди Джордан проголосовал против и заблокировал всю процедуру. Ирландец таким образом наносил двойной удар. С одной стороны, он надеялся сохранить себе мотор Peugeot (не понимая, что в случае неудачи проекта с Аленом французы и вовсе покинут Ф-1), с другой - мстил Флавио Бриаторе за старую историю с неуплаченными отставными за уведенного из-под носа Михаэля Шумахера (справедливо полагая, что итальянец немало пострадает, если не сможет в итоге отделаться от осточертевшей ему Ligier). Всю зиму Берни Экклстоун пытался урезонить Джордана, а Прост, разрываемый на части деловыми партнерами, бессильно метался, как лев в клетке, находясь при этом буквально в одном шаге от осуществления заветной мечты. В итоге Ален позвонил Берни и сказал, что будет ждать лишь до полудня 12 февраля. В противном случае он оставляет все и уезжает в деревню играть в гольф. Факс с разрешением сменить название команды пришел в офис Проста 12 февраля в 11:59... Экклстоуну удалось уговорить Mugen-Honda сменить с 1998 г. "Prost" на "Jordan", и хитрый ирландец дал-таки добро.

На следующий день Прост и Бриаторе встречаются в присутствии своих адвокатов в Женеве в 13:00. Через час с небольшим контракт (подготовленный еще за пару месяцев до этого) подписан. Флавио пожимает Алену руку и открывает бутылку шампанского. Француз становится владельцем Ligier в обмен на скромную сумму в 50 млн франков. На следующий день, 14 февраля, Прост вновь в Париже, и генеральный директор Peugeot, Фредерик Сан-Жур, окруженный адвокатами фирмы, звонит в дверь квартиры новоявленного президента неподалеку от Триумфальной Арки в 12:45. На этот раз для подписания контракта требуется еще меньше времени, и новая команда получает в свои руки эксклюзивный контракт на 1998-2000 гг. Его общая стоимость оценивается в 250 млн франков, из которых 160 млн готов покрыть сам концерн PSA, 60 дает топливная фирма Total (старый партнер Peugeot и новый спонсор Prost), а оставшиеся 30 докладывает из собственного кармана сам Ален.

Ну, а через два часа состоялась та самая пресс-конференция, с которой началась эта история. Алену Просту потребовалось ровно два дня (если не считать года подготовительной работы), чтобы из бывшего пилота стать хозяином новой команды. В истории Ф-1 закрылись славные страницы команды Ligier и гонщика Алена Проста, и открылась новая, пока еще девственно чистая - команды Prost. Король умер. Да здравствует король!

Артем Бунин