В интервью в «Моторинг Ньюс» под заголовком «КТО ЛУЧ­ШЕ – СЕННА ИЛИ ШУМАХЕР?» Ники Лауда сказал, что глав­ное различие между ними – «их возраст. Большое различие. Возможно, Бог благословил и одарил их обоих одинаковым талантом. Если это так, то это только вопрос времени, когда Шумахер наберет по крупицам тот же самый опыт, что и Сенна. А затем благодаря его молодости он догонит – и, возможно, даже опере­дит Сенну. Но Сенна никогда не захочет «спать». Он будет всегда ехать «педаль в пол». «Аутоспорт» вышел с заголовком на титульном листе: «СЕННА: МОЖЕТ ЛИ ОН ВЫДЕРЖАТЬ ДАВ­ЛЕНИЕ?» – и с подзаголовком «ВРЕМЯ РАЗБОРКИ В САН-МАРИНО».

Это были общие ощущения, и на их основе возникали закон­ные вопросы, так что не было ничего удивительного в том, что мно­гие их продолжали задавать. Но в течение одного-единственного уик-энда, с пятницы 29 апреля по воскресенье 1 мая, выясни­лось, как хрупок был тот внешне благополучный мир, в котором жила Формула-1 в течение последних 12 лет. Тяжелая авария с Рубенсом Баррикелло в пятницу. Затем – австрийский новичок Роланд Ратценбергер погибает во время субботней квалифика­ции. Сенна, примчавшийся в госпиталь к земляку Рубиньо, был так расстроен, что раздумывал, не отказаться ли от участия в гон­ке. Но все же решился выйти на старт. Когда погасли огни свето­форов, на стартовой прямой заглох Лехто, уже оправившийся от травм, и португалец Педро Лами («Лотус»), не увидевший его из-за машины впереди, сильно ударился в «Бенеттон». Сенна опережал Шумахера и Бергера, когда на трассу судьи выпустили пейс-кар, чтобы успокоить пелетон, пока с места аварии не убе­рут обломки разбитых машин. В конце 5-го круга пейс-кар ушел с трассы. Шумахер немедленно начал давить на Сенну и уже тогда обратил внимание на то, что, проходя поворот «Тамбурелло», «Уильямс» бразильца вел себя неуверенно. «Я видел это, это проявлялось весьма сильно, и он почти потерял машину». Шума­хер продолжал прессинговать, и на следующем круге «в том же самом месте Айртон потерял ее. Его занесло, машина коснулась днищем земли, ее немного развернуло боком». Сенна влетел в стену. «Удар выглядел очень опасным, но я не думал, что это столь же серьезно, сколь накануне, когда погиб Роланд, – ска­зал Шумахер. – Но все же мы допускали возможность подобно­го исхода». В конечном счете был дан повторный старт, и Шумахер легко опередил Ларини. Он стоял, мрачный, на подиуме, Руки были скрещены за спиной, на его лице отражались достоин­ство и печаль.

Во время следующей гонки, Гран-при Монако, британская газета Mail on Sunday процитировала Шумахера, говорившего, что, если бы он почувствовал, что больше не может ехать быстро и перестал быть уверенным в себе, он бы остановился. «Этот вопрос задали мне непосредственно после гибели Сенны. Без этого чувства находиться в машине на трассе было бы опасно». Мог ли он уйти? «Я не знаю, потому что я никогда не пробовал сделать это, но приятно чувствовать себя уверенно».

Вилли Вебера процитировали так: «Михаэль страдал в тече­ние долгого времени. Мы обсудили это. Потом на протяжении многих часов, многих дней он думал. Я бы не удивился, если бы он решился уйти. Я сам был гонщиком в течение 20 лет и знал, насколько это было серьезно. На этой неделе (Монако) вы види­те его сильно изменившимся, потому что впервые в жизни он ощутил вблизи себя смерть».

Мир Формулы-1 был полон сомнений. Шумахер готовился воз­главить заседание комиссии по безопасности, которое привело к образованию Ассоциации гонщиков Гран-при (GPDA – своеоб­разного профсоюза), чьими представителями в FOCA были назначены Лауда, Шумахер, Бергер и Кристиан Фиттипальди.

Каждый гонщик и каждая команда подошли к Монако своими путями, по существу, принуждая себя непосредственно пройти через сеть сомнений. В четверг во время свободной практики Карл Вендлингер потерпел тяжелую аварию на выезде из тонне­ля и был отправлен в больницу в состоянии комы. «В среду и чет­верг на тренировках у меня не было чувства уверенности, – го­ворит Шумахер. – В пятницу все было по-другому. Только тогда я почувствовал, что могу продолжать свою работу». Он занял поул-позишн, лидировал с отрывом почти в четыре секунды в конце 1-го круга, и за всю гонку у него был лишь один повод для беспокой­ства – когда взорвался мотор «Тиррелла» Марка Бланделла. «Я был непосредственно позади него. Я почти врезался в барьер». Шумахер пересек линию финиша в 36 секундах впереди Брандла, пересевшего в кокпит «Макларена».

На Гран-при Испании был еще один повод для беспокойства. В четверг гонщики обсуждали новую «шикану», которую, пред­видя повторение аварии в Монако, GPDA потребовала построить перед сверхбыстрым правым поворотом в третьем секторе трассы «Каталунья». В первой квалификации Шумахер показал лучший результат, опередив Хаккинена и Хилла; в субботу он улучшил свое время с 1:23,0 до 1:21,908. С самого старта он лидировал и уве­личивал, и увеличивал отрыв от Хилла. Он совершил свой пер­вый пит-стоп на 21-м круге, одновременно с Хербертом на «Лотусе». Когда они оба выехали с пит-лейна – Шумахер первый, Херберт за ним, – все выглядело совершенно нормальным. Новое ограничение скорости на пит-лейн в 90 километров в час было впервые апробировано в Монако. И здесь также использо­валось.

Они достигли точки, где можно ускориться, и Херберт опередил Шумахера. Что бы это могло значить? «Машина вела себя просто великолепно в начале, и я легко оторвался от преследователей на достаточно большое расстояние. Потом коробка перестала рабо­тать. Все, что я знаю, – так это то, что ее заело на пятой передаче. Когда я остановился в боксах, я спросил, можно ли что-то испра­вить, но сделать ничего не удалось».

Шумахера прошли сначала Хаккинен, а затем и Хилл. Шума­хер ехал третьим на неисправной машине. «Сначала было немно­го трудно проходить все повороты на пятой передаче, но затем я сумел войти в ритм и поддерживать приличное время на круге. Мне помог опыт, приобретенный в Группе С, потому что я изу­чил много различных способов управления, меняя стиль вожде­ния для того, чтобы сэкономить топливо. Я использовал тот же самый стиль управления, и это, конечно, очень помогло мне». Диаграмма прохождения кругов подтверждала это. Результаты на круге улучшились в течение 10 кругов с 1:31,0 до 1:27,0. Хак­кинен заехал на пит-стоп на 31-м круге, Хилл – на 42-м, отда­вая Шумахеру лидерство. На 48-м круге у Хаккинена отказал двигатель. К тому времени Шумахер сделал вторую остановку, заключавшую в себе опасность, потому что он рисковал заглох­нуть при попытке тронуться с места. Но он не заглох.

«Я вынужден был использовать высокие обороты и держать выжатым сцепление, чтобы поехать. Я дал большую нагрузку на двигатель, но он продолжал работать». Хилл лидировал до финиша, Шумахер замедлился, чтобы сберечь сцепление, так что в конце гонки промежуток между ними составлял 29 секунд.

Представители «Форда» говорили: «Телеметрия подтвержда­ет, что после отказа коробки передач для движения «Зетеку-Р» на машине Шумахера требовалось минимум 5200 оборотов в ми­нуту на каждом из оставшихся кругов и максимум в 14,500 обо­ротов на длинных прямых».

На своем «Бенеттон Форд» с коробкой, заклинившей на пятой передаче, Шумахер показал лучшее время 1:26,17 на трассе «Каталуния». Только три круга в этой гонке среди всех участников оказались быстрее этого, причем один из них – 1:25,15 – пока­зал сам Шумахер, когда его коробка функционировала нормаль­но (18-й круг).

«Учитывая сложившиеся обстоятельства, думаю, мы имеем право быть довольными результатом Михаэля, – сказал Стив Пар­кер, программный менеджер «Форд Формула-1». – То, что он оказался способен продолжать гонку, несмотря на потерю всех передач, кроме одной, – красноречивое доказательство превос­ходных навыков вождения Михаэля, надежности и силы «Зетек-Р Форд V8» и блестящего шасси «Бенеттона». Некоторые журна­листы были так удивлены этим, что сразу же после гонки нам пришлось показать им данные телеметрии, и только после этого они поверили, что Михаэль действительно провел практически всю гонку на пятой передаче».

Шумахер победил в Канаде. Теперь у него было 56 очков, у Хилла 23, у Бергера 13. На Гран-при Франции в проигрываю­щей команде «Уильямс» появился выступавший тогда в «Индика­ре» Мэнселл. Его появление вызвало множество кривотолков. Тем временем Ферстаппен заменил Лехто в команде «Бенеттон», объяснившей замену тем, что Лехто так и не смог оправиться от своей аварии на тестах в январе.

В субботу Мэнселл и Хилл обменялись самыми быстрыми круга­ми, и Шумахеру пришлось довольствоваться вторым рядом. Он выиграл старт, протиснувшись между «Уильямсами». Хилл ехал следом, Мэнселл отстал. «Я не мог бы лучше стартовать, – сказал Шумахер. – Это было просто великолепно. Я поехал, как только погас красный свет». Он победил.

В пятницу в Сильверстоуне он отобрал временную поул-позишн у Бергера. Хилл показал четвертое время.

В субботу Хилл отобрал поул-позишн у Шумахера после «на­тиска» второй квалификационной сессии, где они и Бергер обмени­вались ударами, подобно боксерам-тяжеловесам, за право нане­сти последний, решающий, перед ударом гонга. На прогревочном круге перед гонкой Шумахер стартовал в облаке дыма из-под шин, опередив Хилла, – нарушение правила, согласно которому машины должны оставаться в стартовом порядке. Двигатель ма­шины Дэвида Култхарда заглох на старте, и процедура была пре­рвана. Когда они стартовали во второй раз, Шумахер снова взял на себя инициативу на прогревочном круге и впоследствии ут­верждал, что Хилл «ехал несколько медленно». Это выглядело своеобразной психологической атакой со стороны немца.

Правила гласили, что теперь Шумахер должен стартовать с последнего места стартовой решетки. Но этого не случилось. Пока стюарды совещались, Хилл выиграл старт у Шумахера. В ре­зультате судьи, чтобы не останавливать гонку, решились на пятисекундный штраф и проинформировали об этом «Бенеттон». «К сожалению, штраф не включал слова «стоп-энд-гоу», – ут­верждал Флавио Бриатторе. – Нам сообщили о штрафе, но «стоп-энд-гоу» не был упомянут. Поэтому мы не попросили Ми­хаэля заехать в боксы». «Бенеттон» и Шумахер, когда им передали по радио о штрафе, предполагали, что пять секунд будут добав­лены к его времени на финише, и считали, что теперь Шумахеру необходимо обогнать Хилла и оторваться от него минимум на пять секунд. (Это была одна из «темных историй», в которой до конца так и не смогли разобраться. Каждая из сторон – судьи и «Бенеттон» – утверждала свою правоту.)

После раннего пит-стопа на 21-м круге Шумахеру показали черный флаг. Это всегда было самой крайней санкцией и не под­лежало обжалованию. Гонщик, которому показали черный флаг, должен прекратить гонку. В это время накалялись страсти в пере­говорах «Бенеттона» с судьями, и в течение следующих двух кругов Шумахер игнорировал черный флаг. Впоследствии он ут­верждал, что не видел его. Черный флаг убрали. Шумахер заехал в боксы на 27-м круге для отбытия «стоп-энд-гоу», по существу стоившего ему гонки. Он отказывался обсуждать это впоследст­вии, что не удивительно. Стюарды вынесли решение формально сделать выговор команде «Майлд Севен Бенеттон Форд» за отсут­ствие полного понимания правил Формулы-1 и потребовали, что­бы они точно исполнялись в будущем. Михаэль Шумахер и его команда были оштрафованы на 25 000 долларов США за нару­шение существующих правил. «Интрига вернулась в чемпионат. Более того, являясь главным и неоспоримым претендентом на победу в чемпионате мира, причем намного раньше конца сезо­на, Шумахер оказался в «кошмаре наяву». Подобного этому не случалось с тех пор, когда в 1976 году уроженец Австрии Лауда и англичанин Джеймс Хант оспаривали чемпионат в атмосфере протестов, слушаний, обращений, дисквалификации и восстанов­лений.

«Кошмары» посещали Шумахера еженедельно и иногда еже­дневно. Он покидал Сильверстоун с 72 очками, Хилл – с 39.

Неделя первая (10 – 16 июля). FIA начала расследование случая в Силверстоуне, которое могло привести к лишению Шу­махера шести очков и запрета на участие в следующей гонке.

А следующая гонка была в Хоккенхайме...

Менеджер команды «Бенеттон» Джоан Вилладельпрат сказал: «Мы, конечно, натворили дел (в Сильверстоуне), но стюарды тоже. Правило гласит, что нас должны были уведомить в течение 15 минут с момента инцидента». К тому времени график действий был восстановлен минута за минутой, и он ясно показывал, что первое нарушение Шумахера – обгон Хилла на прогревочном круге – имел место в 14:00, а решение стюардов не дошло до «Бенеттона» до 14:27.

Неделя вторая (17 – 23 июля). Шумахера вызвали на сове­щание Мирового совета автоспорта в Париже. Его цитировали: «Это только много шума из ничего, и я не думаю, что следует вме­шиваться в ход чемпионата таким образом. Весь этот спектакль довольно глуп». Он проводил тесты в Сильверстоуне в течение трех дней и показал лучшее время 1:27,28 против 1:26,96 Хил­ла. Все команды должны были ехать в Хоккенхайм на машинах с плоским основанием, то есть под днищем болида должна быть за­креплена деревянная планка, уменьшающая прижимную силу. «В целом после этих тестов я чувствую себя очень уверенным. Машиной, конечно, будет труднее управлять, но это были полез­ные тесты».

Неделя третья (24 – 30 июля). Во вторник Шумахер, оде­тый в красочный спортивный жакет (добротный и не очень яркий), пробился через толпу журналистов и поехал в штаб FIA на Пляс де ля Конкорд в Париже. После слушания он потерял свои шесть очков за Силверстоун и был отстранен от участия в двух гонках. Он оказался перед дилеммой. Если он подчинялся запрету, он не попадал в Хоккенхайм. Если он подавал апелля­цию (а на это у него было семь дней), он мог участвовать в гонке в Хоккенхайме, но рисковал увеличить срок запрета, если апел­ляцию не примут. Покидая Пляс де ля Конкорд, он уже имел только 66 очков, Хилл же – 39.

«Бенеттон» оштрафовали на полмиллиона долларов за отказ повиноваться указаниям судей в Сильверстоуне и еще на 100000 долларов за задержку в предоставлении «исходных кодов их элек­тронных систем», которые FIA требовала начиная с Гран-при Сан-Марино. «Бенеттон» заподозрили в использовании системы, которая могла не соответствовать правилам. В сущности, как мы знаем, правила запрещали компьютерное управление машинами; но FIA не обнаружила никаких свидетельств того, что такая сис­тема использовалась. (Это не оградило Шумахера от сплетен по поводу его блестящего старта на Гран-при Франции.)

«Бенеттон» прореагировал твердо. «И Михаэль Шумахер, и команда «Бенеттон» считают, что штрафы, примененные к ним, очень серьезны. Обе стороны решили обратиться в Международ­ный апелляционный суд FIA через соответствующие Националь­ные спортивные власти, и поэтому Михаэль Шумахер будет при­нимать участие в предстоящем Гран-при Германии в 1994 году. Это решение достигнуто после подачи жалобы от Михаэля Шу­махера и команды «Бенеттон». Отсутствие Михаэля на его домашнем Гран-при несправедливо оштрафовало бы и разочарова­ло всех немецких болельщиков, которые долго ждали этого слу­чая. Михаэль Шумахер и «Бенеттон» надеются, что эта жалоба приведет к уменьшению штрафа. Их цель теперь состоит в том, чтобы подготовиться к выступлению в этот уик-энд».

Хоккенхайм. Комментируя то, что произошло в Париже, Шу­махер сказал: «Очевидно, они не поверили, что я не увидел черный флаг. Мне действительно жаль, но я его не видел, а если вы не видите флага, то вы не заезжаете в боксы, вы продолжаете гон­ку». Он квалифицировался во втором ряду и сошел на 20-м круге из-за отказа двигателя.

Неделя четвертая (31 июля – 6 августа). Гоночный день в Хоккенхайме. Безумное начало гонки, машины, терпящие ава­рии повсюду. Бергер быстро оторвался, Шумахер погнался за ним, атакуя, а Бергер сопротивлялся. «Я изо всех сил старался его обойти».

«Настройки «Феррари» обеспечивали большую прижимную силу, и я был уверен, что могу взять на себя инициативу». После 20-го круга у Шумахера внезапно возникла проблема. «Я не могу предположить, что это было, просто двигатель, казалось, поте­рял мощность».

Хилл финишировал восьмым, последним из тех, кто добрался до финиша, и покинул утопающий в зелени, одетый в бетон Хок­кенхайм без единого очка. Итак, по-прежнему у Шумахера 66 очков, у Хилла 39.

Самым запоминающимся и в прямом смысле ярким эпизодом этой гонки оказался пит-стоп товарища Шумахера по команде, Йоса Ферстаппена, когда его «Бенеттон» охватила стена пламени на дозаправке.

Во вторник в заявлении команды говорилось: «Команда «Бе­неттон» проводит тщательное расследование того, что привело к пожару».

Представители фирмы «Интертекник», которая поставляла оборудование для дозаправки всем командам Формулы-1, по приказу FIA приехали в среду на базу команды в Уитней, Окс­фордшир, чтобы провести необходимые исследования.

Неделя пятая (7 – 13 августа). FIA вынесла свой вердикт в среду. «Утечка топлива была вызвана тем, что клапан топливно­го бака не закрылся должным образом. Это произошло из-за при­сутствия инородного тела, которое, как полагают, попало в кла­пан, потому что фильтр, разработанный для устранения риска таких попаданий, был преднамеренно удален». Исключит ли FIA «Бенеттон» из Формулы-1? Был ли это конец чемпионата для Шумахера? «Бенеттон» немедленно нанес ответный удар: «В связи с обеспокоенностью «Бенеттон Формула» по поводу рассле­дования причин инцидента мы пригласили независимую компа­нию, специализирующуюся на исследованиях несчастных случаев такого рода, чтобы она провела расследование и дала заключение экспертов относительно метода дозаправки.

Эта компания – специалист в области расследований не­счастных случаев и оценки технических отказов. Она специали­зируется в космической области.

Компания провела исследования в более чем 300 серьезных несчастных случаях по всему миру, в дополнение к многочислен­ным менее серьезным происшествиям. Их работа включает при­влечение на места наиболее серьезных инцидентов с самолетами гражданской авиации и вертолетами в Великобритании и окру­жающих водах, так же как и заграничные инциденты, в которые был вовлечен самолет, зарегистрированный или сделанный в Ве­ликобритании.

Компания также часто являлась техническим экспертом на военных советах при расследовании серьезных происшествий с военными самолетами.

Часть их отчета гласит: «Выводы делались с учетом отсутст­вия фильтра, который должен размещаться в месте, где внутрен­ний брандспойт присоединяется к единице форсунки (понятно, что он отсутствовал на гонке в Хоккенхайме после довольно продолжительного периода, в течение которого никакие инородные тела не попадали ни в один фильтр команды «Бенеттон»).

Любые инородные тела при таких обстоятельствах попали бы в автомобильный бак. В течение экспертизы никаких свидетельств этого не было обнаружено, не было найдено никаких следов загрязнения инородным телом любой из движущихся частей. Изу­чение расположения топливной дорожки и свидетельств, связан­ных с инцидентом, не предполагают, что какое-либо загрязнение инородным телом в топливном потоке могло бы привести к тому, что форсунка не смогла правильно закрыться».

Учитывая нашу обеспокоенность по поводу безопасности доза­правки, мы надеемся обсудить это сообщение с FIA и предпри­нять необходимые действия для уменьшения риска при дозаправке. Мы отправили в FIA письменный запрос со срочным требовани­ем о такой встрече.

Копия этого сообщения была немедленно отправлена нашему юрисконсульту Мэриотт Гаррисон после получения официально­го сообщения для печати от FIA.

Утверждалось, что упомянутый фильтр являлся в течение года решением проблемы, которую испытывали команды в борь­бе с инородными телами, попадающими в клапан и машину. «Бенеттон» был способен устранять эту проблему без использования означенного фильтра.

Топливные цистерны «Бенеттона» перед Хоккенхаймом были полностью разобраны и очищены, и не было никакого риска по­падания инородного тела в клапан. «Бенеттон» также отфильтро­вал свое топливо дважды, прежде чем его поместили в топлив­ные цистерны.

Команда «Бенеттон» пришла к выводу, что фильтр не нужен, и удалила его с разрешения технического делегата FIA Формула-1 господина Чарли Уайтинга. Это разрешение было выдано днем в четверг 28 июля госпоже Джоан Вилладельпрат в присутствии господина Росса Брауна (технического директора).

Тяжесть инцидента, в котором обвиняют команду «Бенеттон», имеет иную причину. Истинная причина этого пожара означает, что такой инцидент мог бы повториться снова, причем с гораздо более серьезными последствиями».

Всемирный совет автоспорта вызвал представителей «Бенет­тона» для слушания дела на Пляс де ля Конкорд 19 октября. После этой даты оставались только две гонки – Япония и Ав­стралия. В течение пятой недели сезон и чемпионат развалились.

Шумахер подал апелляцию на Сильверстоун, что могло привести к его дисквалификации на более чем две гонки; «Бенеттон» же мог выбыть из чемпионата, когда Шумахер уже выиграл его. Шума­хер мог бы выиграть свой иск. «Бенеттон» же мог хорошо защи­тить себя...

В пятницу в Венгрии Шумахер отобрал промежуточную поул-позишн у Хилла и подтвердил это в субботу.

Неделя шестая (14 – 20 августа). Хилл лучше стартовал на Гран-при Венгрии, но в Повороте 1 Шумахер свободно зашел по внешнему радиусу и зажал Хилла настолько сильно, что тот оказал­ся наполовину на небольшой гудронированной площадке. «Я хо­рошо стартовал, но затем пробуксовал, и Деймон оказался рядом при входе в первый поворот. Фактически он был слегка впереди, но я знал, что если останусь рядом, то смогу отыграться в следу­ющем повороте, и это сработало. Я испытывал тогда некоторое давление, потому что не знал, какой была тактика пит-стопов «Уильямса». Я останавливался три раза, и это подразумевало, что я должен давить изо всех сил, чтобы удостовериться, что со­храню преимущество. После того как я остановился в последний раз, я смог немного расслабиться. Победа в этой гонке сняла с нас огромное давление». Покидая величественный Будапешт и его извилистую трассу среди обесцвеченных холмов на юге, Шу­махер имел 76 очков, Хилл – 45.

Шумахер тестировался в Сильверстоуне в среду, проехав при­близительно 20 кругов без дождя. В четверг он остался на трассе намного дольше и к концу сессии улучшил время до 1:27,16 про­тив 1:27,68 у Хилла, второго.

Неделя седьмая (21 – 27 августа). Морис Хэмилтон, пишущий в лондонском «Обозревателе», утверждал, что Шумахер рассмат­ривал возможность ухода из «Бенеттона» из-за дела с топливным фильтром, и цитировал: «Для меня честность – наиболее важ­ная вещь».

Во вторник «Бенеттон» объявил о подписании трехлетнего конт­ракта с «Рено» на использование двигателей, поблагодарив «Форд» за «неоценимые и динамичные отношения». «Уильямс» также со­хранял двигатели «Рено», продлив сотрудничество на 1995 год.

Неделя восьмая (18 августа – 3 сентября). В пятницу в Спа Рубенс Баррикелло занял промежуточный поул на «Джордане», рискнув на «слике» в конце мокро-сухой сессии. Шумахер был следующим, затем Хилл. На следующий день из-за дождя никто не смог улучшить результаты.

Воскресенье. Гран-при Бельгии. «Сухая» гонка в Спа. Барри­келло удержал лидерство, когда загорелся зеленый свет. Шумахер бросал свой «Бенеттон» вправо-влево в поисках лазейки. Барри­келло сдержал Шумахера в Les Combes, «правый левый правый», Шумахер обошел его по внешней стороне. Игра окончена. Поки­дая лесистые Арденны, Шумахер имел 86 очков, Хилл – 51.

Стюарды проверили «Бенеттон», и пронесся слух, что не все оказалось в порядке. В 8.20 вечера «судьи объявили, что планка под днищем «Бенеттона» не соответствовала норме, и поэтому результаты гонки пересмотрены. Планка должна быть толщиной 10 мм с возможностью 10-процентного износа в течение гонки, то есть минимум 9 мм. Стюарды заявили, что в некоторых мес­тах доска имела размеры только 7,4 мм. Росс Браун утверждал, что это могло произойти во время вылета Шумахера, когда план­ка стесалась. «Бенеттон» немедленно подал протест. Покидая уже потемневшие и опустевшие Арденны, Шумахер имел 76доч-ков, Хилл – 55.

Во вторник Шумахер прошел по знакомому маршруту по Пляс де ля Конкорд, чтобы обжаловать запрет на две гонки за чер­ный флаг в Сильверстоуне. Протест был отклонен. Очевидно, когда Шумахер увидел свой номер – 5, он решил, что это означало пять секунд штрафа. «Мы думали, что у нас хорошие аргументы, но оказалось, что они не были достаточно хороши». Когда он по­явился, кто-то из журналистов спросил, оставит ли он Формулу 1. «Мне необходимо несколько дней, чтобы подумать о многом. Когда я приму решение или мне надо будет принять решение, я вам сообщу, но в настоящее время ничто не изменилось».

В некотором смысле, конечно, многое изменилось. Оставалось пять гонок, и если Хилл победит в двух, которые Шумахер дол­жен теперь пропустить, – в Италии и в Португалии, то разница сократится до одного очка, а объяснения «Бенеттона» по пожару в Хоккенхайме и протест по планке в Спа все еще не разрешены. По крайней мере, FIA отказалась от нелепого ожидания до 19 ок­тября, чтобы разобраться с пожаром. Вместо слушания протеста по планке в понедельник 5 сентября они решили прослушать два дела в среду в своем офисе в Париже. И теперь никто в «Бенеттоне» не нуждался в плане города, чтобы найти штаб-квартиру FIA.

Неделя девятая (4 – 10 сентября). Немецкая газета Welt-am-Sonntag процитировала Шумахера так: «Если будет установ­лено, что команда делала что-то, запрещенное правилами, за моей спиной, я не приму это. Я имею в виду, что могу перейти в другую команду».

В понедельник «Бенеттон» объявил, что Лехто присоединится к Ферсталпену на Гран-при Италии в Монце, и, возможно, также в Португалии. Шумахер не поехал в Париж в среду, но Всемир­ный совет автоспорта отклонил протест по Спа, однако не нашел достаточно оснований, чтобы применять дальнейшие санкции против команды из-за пожара.

Задача, стоявшая перед Ферстаппеном и Лехто, была слож­нейшей – побить Деймона Хилла на трассе Монцы и склонах Эшторила и защитить лидерство Шумахера в чемпионате, пока он не вернется, чтобы он смог уже защищать его лично сам начи­ная с гонки в Хересе до финала чемпионата. До конца чемпиона­та оставались пять этапов: Италия, Монца – 11 сентября; Пор­тугалия, Эшторил – 25 сентября; Европа, Херес – 16 октября; Япония, Сузука – 6 ноября; Австралия, Аделаида – 13 ноября.

Шумахер никак не мог влиять на ситуацию до Гран-при Ев­ропы в Хересе.